Я прочитала «Одесские рассказы» Бабеля, «12 стульев» Ильфа и
Петрова. У меня возникло ощущение, что эти книги – вариации на одни и те же
мотивы. Они и написаны примерно в одно время: «12 стульев» в 1928 году,
«Одесские рассказы» в 1931.
Три Одессита (Бабель, Ильф и Петров) сделали главными
героями трикстеров (Беню Крика и Остапа Бендера) и описали их похождения. Оба персонажа
- преступники, воры и авантюристы. Беня – главарь шайки, еврей, организующий соплеменникам,
не выполняющим его требований, такие погромы, которые не снились антисемитам.
«Девять пылающих
звезд зажглись на скотном дворе Эйхбаума. Беня отбил замки у сарая и стал
выводить коров по одной. Их ждал парень с ножом. Он опрокидывал корову с одного
удара и погружал нож в коровье сердце. На земле, залитой кровью, расцвели
факелы, как огненные розы, и загремели выстрелы. И вот, когда шестая корова с
предсмертным мычанием упала к ногам Короля, — тогда во двор в одних кальсонах
выбежал Эйхбаум и спросил: — Что с этого будет, Беня? — Если у меня не будет
денег — у вас не будет коров, мосье Эйхбаум. Это дважды два».
Историю Остапа Бендера пересказывать излишне. Очевидно, что
герой не только из того же города, что и Беня Крик, но и той же преступной
породы.
Бендер и Крик – проходимцы, но не это делает их
замечательными и отделяет от других персонажей. Все герои у Бабеля и у Ильфа с
Петровым в той или иной степени преступники, но более мелкие, несовершенные, с
досадными неудачами. Что Киса Воробьянинов, с личностью карманного вора, что
Мендель Крик – отец Бени, да и слушатель, к которому обращает речь
повествователь «Одесских рассказов».
«Сколько раз я вам говорил, что красть грешно! Еще тогда,
когда вы в Старгороде хотели обокрасть мою жену – мадам Грицацуеву, – еще тогда
я понял, что у вас мелкоуголовный характер» («12 стульев»).
«Папаша у вас биндюжник Мендель Крик. Об чем думает такой
папаша? Он думает об выпить хорошую стопку водки, об дать кому-нибудь по морде,
об своих конях — и ничего больше. Вы хотите жить, а он заставляет вас умирать
двадцать раз на день»
«Теперь скажите мне вы, молодой господин, режущий купоны на
чужих акциях, как поступили бы вы на месте Бени Крика? («Одесские рассказы»).
На фоне этих презренных подлецов настоящими мастерами,
непревзойденными в своем деле смотрятся Остап Бендер и Беня Крик, способные
подчинить себе всех, выйти сухими из любой передряги. В авторской речи они
титулуются, причем почти без иронии: «Великий комбинатор», «Король».
Не только гениальность и удачливость возводит трикстеров на
верхнюю ступень иерархии. Жесткие принципы и знание закона возвышают их над
другими авантюристами. Мораль Бендера на фоне слабых поползновений на принципы
у Воробьянинова вызывает большее и большее уважение. Остап четко знает, что
может себе позволить «Но и без уголовщины. Кодекс мы должны чтить». Допуская
возможность убивать, грабить и жить разбоем, он в то же время истово оберегает
свою честь.
«Отчего бы ему не сесть за пять копеек на трамвай и не
подъехать ко мне на квартиру и не выпить с моей семьей стопку водки и закусить
чем бог послал? Что мешало ему выговорить передо мной душу? «Беня, — пусть бы
он сказал, — так и так, вот тебе мой баланс, повремени мне пару дней, дай
вздохнуть, дай мне развести руками». Что бы я ему ответил? Свинья со свиньей не
встречается, а чело+ век с человеком встречается»
«— Коля, — торжественно и тихим голосом продолжал ко+ роль,
— веришь ли ты мне, Коля? — В чем я должен тебе верить, король? — Веришь ли ты
мне, Коля, что я здесь ни при чем? И он сел на стул, этот присмиревший король,
он закрыл пыльным рукавом глаза и заплакал. Такова была гордость этого
человека, чтоб ему гореть огнем. И все налетчики, все до единого видели, как
плачет от оскорбленной гордости их король».
Кодекс чести управляет обоими одесситами. Благородные
разбойники стали «героями своего времени».
Странный итог, но и Беня Крик, и Остап Бендер вызывают
симпатию масштабом личности и талантом, смотрятся гораздо более привлекательно,
чем тихие подлецы. Такие же чувства вызывает герой другой книги, написанной
примерно в то же время – Воланд из «Мастера и Маргариты», князь тьмы, главный
среди нечистой силы, окруженный московскими жителями – распыленными пилатиками.
Все три трикстера удивительным образом возникают в литературном мире 1930-х
годов. И Воланд, и Бендер, и Крик не отталкивают, но притягивают, представляют
собой некое «обаятельное зло». Является невольно возникающая симпатия к злу его
оправданием? Или подтверждением того, что мы входим в число тех самых мелких
бесов, которые только мечтают, но не могут сравняться с «Великим комбинатором»
или «мессиром»?
Комментариев нет:
Отправить комментарий